— Пред ликами богов и людей торжественно объявляю Тириона из дома Ланнистеров и Сансу из дома Старков мужем и женой.
Одна плоть, одно сердце, одна душа отныне и навеки, и да будет проклят тот, кто станет между ними.
(с) Джордж Мартин, «Буря мечей»
Клянись же ликами богов давно забытых
Клянись же сомном всех святых, своей душой
Что никогда не будет все забыто
Сердца разбиты, и в землю все зарыто
Не смоет все жестокий времени прибой.
Клянись, что никогда в порыве заблуждений
Ты мимо не пройдешь, долой мол с глаз
Предавшись вместо горьких сожалений
А может с ними, с ворохом сомнений
Дарам Бахуса, что услащали нас.
Клянись землей, клянись родным порогом
Что не оставишь, не уйдешь за «просто так»
Что, сердце возвращая мне как снова
И посмотрев так грустно и знакомо
Не скажешь «Да, любил безумно вас. «
Клянешься? Я поверю, смею верить.
Я верою сильна, пусть и остаток сил
Пускай никто не сможет, не поверит
Все будут отрицать и зло лелеять
Останусь я. Поверь, мне хватит сил.
Клянись ты на костях и прахе древних
Отрынув прошлое, сомнения оставь
И на крови клянись, чтоб я могла поверить
И душу я свою могла доверить
Клянись! И я клянусь всем тем, чем я жива.
- ЖАНРЫ 359
- АВТОРЫ 250 859
- КНИГИ 570 378
- СЕРИИ 21 049
- ПОЛЬЗОВАТЕЛИ 519 577
С лязгом распахнулись огромные расписные двери. Санса, что ожидала снаружи, тихо шелестя подолом платья, влачащегося по земле, медленным шагом вошла в огромный зал. Он был темен, и лишь неверное пламя сотен свечей освещало его. Санса замерла у порога.
Под огромными каменными сводами стояли люди, ожидающие ее. Но Санса видела лишь одного. Маленькая и кривая фигура ее будущего мужа, Тириона из дома Ланнистеров, стояла рядом с септоном. Тирион глядел на нее, обрамленную ореолом света, ворвавшегося из распахнутых дверей в темный зал. Его разноцветные, полные смешанных чувств, глаза не отрывались от юной невесты.
Справа от Сансы раздались звуки знакомых шагов, заставившие все внутри у девушки сжаться, и лязг доспехов верных золотых плащей, шагающих за королем.
— … Что вы делаете? – тихо спросила Санса, ее голос едва не дрогнул.
— Твой отец мертв, — последовал безжалостный ответ, разнесшийся эхом по каменному своду зала. – И мой долг, как отца королевства, — отвести тебя к супругу.
Санса отвернулась, чтобы не увидеть, как тонкие губы Джоффри растянулись в усмешке. Он небрежно протянул руку невесте, не отрывая от нее пристального взгляда. Санса, не глядя, ухватилась за нее. Король и невеста двинулись вперед, а за ними с лязгом сомкнулись огромные расписные двери, погрузив зал в полутьму.
Шаги эхом разносились по огромным, тянущимся в высоту сводам зала. Люди, собравшиеся под ними, держали в руках свечи, чье подрагивающее пламя рассеивало темноту. Все едва заметно кивали Сансе и ведущего ее к венцу королю.
… Когда-то, как будто очень давно, хотя с тех пор прошло не так уж много времени, Санса страстно мечтала о свадьбе с королем. Перед сном она неизменно прокручивала в голове сцену, заставляющую ее юную девичью душу трепетать каждый раз, как она представляла себе это.
Лорд Старк, одарив свою дочь теплой, ободряющей улыбкой, медленным шагом повел бы ее к венцу. А Санса, едва стоящая на ногах от волнения, держалась бы за его крепкую, отцовскую руку. Среди толпы, собравшейся на венчании, стояла бы ее семья. Мать со светящимися глазами ласково улыбнулась бы Сансе. А рядом с леди Кейтилин стояли бы все ее дети: Робб, Бран, Арья, маленький Рикон и, может быть, даже Джон Сноу. Все они тепло улыбались бы Сансе, разделяя вместе с ней ее счастье.
Дорога к венцу казалась бы невесте бесконечной. Ее сердце бешено колотилось бы в груди, а она бы старалась, чтобы пунцовый румянец и подрагивающие губы не выдали ее волнения. Санса бы шла, опустив взгляд, а внутри нее все пело и рвалось, потому что наверху Сансу ждал бы ее король. Король, которому она была бы верна до самой смерти, которого бы любила всем сердцем, а он любил бы ее…
Взгляд Сансы бродил по лицам присутствующих и задержался на Маргери из дома Тиреллов. Будущая королева одарила невесту подбадривающей улыбкой. Санса отвела глаза, полные сухих слез, чувствуя, как в горле застрял ком.
Тирион стоял наверху, ожидая свою будущую жену. В своих коротких руках карлик сжимал бархатный плащ, который он возложит на плечи Сансы. Король с ядовитой усмешкой на губах и юная невеста с бледной, неподвижной маской на лице подошли к венцу. Тирион пристально взглянул на свою будущую жену. Отрешенное выражение смирения было написано на застывших чертах ее нежного лица, но ее глаза… Тирион непроизвольно стиснул бархатный плащ в своих руках. Глаза Сансы были несчастны.
— Можете покрыть невесту плащом, как знак своего над ней покровительства, — раздался надтреснутый голос престарелого септона.
Тирион принялся разворачивать бархатный плащ, который он держал в своих коротких руках. За спиной у Сансы раздались смешки. «Он не может покрыть меня плащом…» — осознав это, юная невеста схватилась за подол платья, чтобы присесть.
Внезапно на плечи Сансы обрушился тяжелый кусок материи, который заставил ее согнуться. Покачнувшись, девушка ухватилась за края плаща, чтобы он не упал с плеч на пол.
За спиной Санса услышала недовольный ропот и возгласы изумления. Девушка обернулась и обомлела. В ее глаза в упор смотрели с жестокой усмешкой глаза короля.
— Что это значит? – злобно прошипел Тирион. Санса в ужасе повернулась к своему жениху. Его лицо, искаженное в гневе, испугало ее еще сильнее.
— Я дал священный обет, дядя. Король должен держать свое слово, — Джоффри с чувством превосходства и явного наслаждения смотрел сверху вниз на Тириона.
— Ты зашел слишком далеко в своих выходках, — процедил карлик в ярости. Джоффри ничего не ответил, он лишь закусил свою тонкую нижнюю губу и насмешливо поглядел в глаза разгневанного дяди.
Онемевшая от шока и испуга Санса продолжала стоять на своем месте, сжимая бледными пальцами плащ, что бросил ей на плечи король. Она не смела шевельнуться, в ужасе глядя на Джоффри и Тириона, которые не отрывали глаз друг от друга.
Ропот толпы стал еще громче. Санса обернулась. Она не разбирала слов говоривших. Кажется, что-то кричала разгневанная королева, звучал гулкий голос Тайвина Ланнистера, доносились возмущенные возгласы остальных… Взгляд Сансы бродил по исказившимся лицам, не останавливаясь ни на одном.
Но вот она увидела Маргери. На лице будущей королевы не было ни кровинки. Ее глаза глядели в упор на Сансу, словно пригвоздив ту на месте. Сансу начала бить дрожь. В ее глазах помутнело, словно все это происходило с ней в кошмаре.
Но звонкий, режущий слух голос Джоффри, перекрыл весь гул, отдававшийся эхом в высоких сводах зала, и вернул Сансу к реальности:
— Я бы хотел внять вашим мольбам и воле народа… Но я дал священный обет. Я обещан другой. Король должен держать слово.
Однако ропот стал еще громче. Внизу появилось движение, среди толпы началась неразбериха. Верные короне золотые плащи преградили всем путь, выставив вперед оружие. Санса, Джоффри и септон оказались в кольце королевских гвардейцев.
В холодную руку застывшей от ужаса Сансы вцепились обжигающие и жесткие пальцы короля.
— Говори, — процедил Джоффри септону. Старик в нерешительности замер.
— Говори! – зашипел король, до хруста стиснув ладонь Сансы. Боль вывела ту из ступора. Девушка вздрогнула.
Септон, запинаясь, начал речь:
— Пред ликами богов и людей…
Санса почувствовала, что начинает задыхаться. Она втянула в себя воздух глубокими вдохами, дрожь била ее: «Нет!»
— … торжественно объявляю Джоффри из дома Баратеонов … — с неуверенностью проговорил септон. Лицо Сансы исказилось: «Нет!»
— … и Сансу из дома Старков мужем и женой, — септон сделал паузу. «Нет! Нет!» — немые рыдания сотрясали плечи Сансы, но она не издала ни звука.
— Дальше! – властно крикнул Джоффри, пальцы девушки вновь хрустнули в его узкой ладони. Холодные глаза короля в упор глядели на старика, словно лишая того собственной воли.
— Одна плоть, одно сердце, одна душа отныне и навеки… — проговорил септон. «Нет! Нет! Нет!» — колени Сансы подогнулись, и она рухнула на пол.
— И да будет проклят тот, кто станет между ними! – произнес старик, чьи заключительные слова разнеслись эхом в каменных сводах. В зале наступила полная тишина.
Джоффри, все также крепко сжимая ладонь Сансы, тихим голосом произнес над ней:
— Теперь ты моя королева… И я буду любить тебя отныне… и до конца моих дней.
Аз в них, и Ты во Мне: да будут совершени во едино, и да разумеет мир, яко Ты Мя послал еси
Здесь Господь просит уже для нас чего – то большого и совершеннейшего. Ибо известно, как Слово стало в нас, Оно облеклось в нашу плоть. Но «и Ты во Мне», Отче, потому что Твое Я – Слово. И поелику Ты во Мне, потому что Твое Я – Слово, а Я в них по телу, и чрез Тебя совершилось во Мне спасение людей, то прошу, «и тии едино да будут» по телу во Мне и по его совершению, «да и тии совершени будут», имея единство с телом сим и в нем став «едино», да все как понесенные Мною на Себе будут едино тело и един дух и достигнут в мужа совершенна. Ибо все мы, приобщаясь Его тела, делаемся едино тело, имея в себе Единого Господа.
Когда же, говорит, будут они так совершенны, тогда уразумеет мир, «яко Ты Мя послал еси». Если бы не пришел Я и не понес на Себе тела их, то никто из них не стал бы совершенным, но все пребывали бы тленными. Поэтому Ты действуй в них, Отче, и как дал Мне понести сие тело, так дай и им Духа Твоего, «да и тии… едино будут», и сделаются совершенными во Мне. Ибо совершение их показывает, что было пришествие Слова Твоего, и мир, видя их совершенными и богоносными, без сомнения, уверует, «яко Ты Мя послал еси», и Я приходил к ним. Откуда бы им приять совершение, если бы Я, слово Твое, не сделался человеком, прияв на Себя тело их, и не совершил дело, которое дал Мне Ты, Отче? Дело же совершено, потому что люди, искупленные от греха, не остаются более мертвыми, но, обожившись и взирая на Нас, имеют между собою взаимный союз любви.
На ариан слово третье.
Ст. 23-24 Аз в них, и Ты во Мне: да будут совершени во едино, и да разумеет мир, яко Ты Мя послал еси и возлюбил еси их, якоже Мене возлюбил еси. Отче, ихже дал еси Мне, хощу, да идеже есмь Аз, и тии будут со Мною, да видят славу Мою, юже дал еси Мне, яко возлюбил Мя еси прежде сложения мира
Аз в них, и Ты во Мне (ст. 23) . Каким образом Он дал славу? Тем, что Он пребывал в них Сам, имея с Собою и Отца, чтобы теснее соединить их. А в другом месте Он говорит не так: не чрез Него Отец приидет, но Сам Он и Отец приидут, и обитель у него сотворят (14:23). Таким образом, там Он уничтожает мнение Савелия, а здесь – Ария. Да будут совершени во едино, и да разумеет мир, яко Ты Мя послал еси (17, 23) . Часто повторяет это, чтобы показать, что мир может привлекать больше, чем чудеса. И действительно, как вражда имеет силу разделять, так согласие – соединять. И Я возлюбил их, якоже Мене возлюбил еси (ст. 23) . Опять и здесь слово якоже означает – столько, сколько человек может быть любим. А доказательство этой любви то, что Он Себя Самого предал за них. Сказав таким образом, что будут в безопасности, что они не совратятся, что они будут святы, что многие уверуют чрез них, что они сподобятся великой славы, что не только Сам Он возлюбил их, но и Отец, – Христос говорит, наконец, и о том, что будет (с ними) по отшествии отсюда, о наградах и венцах, им уготованных. Отче, говорит Он, ихже дал еси Мне, хощу, да идеже есмь Аз, и тии будут со Мною (ст. 24). А этого они всегда и домогались, говоря: камо идеши? (14, 5). Но что Ты говоришь? Ты просишь, чтобы получить это, а Сам еще не имеешь? Как же Ты сказал им: сядете на двоюнадесяте престолу (Мф. 19, 28)? Как обещал много и другого, еще большего? Видишь ли, что Он говорит все это приспособительно? Иначе, как бы Он мог сказать: последи же идеши (Ин. 13, 36)? Очевидно, Он говорит так для большего удостоверения в любви. Да видят славу Мою, юже дал еси Мне (17, 24). Это опять доказательство единомыслия с Отцом. Оно, конечно, выше прежних, потому что Он сказал: прежде сложения мира (ст. 24); но и в нем есть некоторое приспособление, так как Он говорит: дал еси Мне. Если же это не так, то я очень желал бы спросить противников: тот, кто дает, – дает, конечно, кому-либо существующему? Итак, неужели Отец прежде родил Сына, и уже после дал Ему славу, а сначала оставил Его без славы? Но как можно допустить это? Видишь ли, что слово: дал значит то же, что родил?
Почему же Христос не сказал: да будут причастниками славы, но: да видят славу? Этим Он намекает на то, что все блаженство состоит именно в созерцании Сына Божия; а отсюда происходит уже и слава. Так и Павел говорит: откровенным лицем славу Господню взирающе (2 Кор. 3, 18). В самом деле, как те, которые смотрят на солнечные лучи и наслаждаются прозрачнейшим воздухом, получают удовольствие чрез зрение, так и тогда, но гораздо в высшей степени, созерцание доставит нам наслаждение. В то же время Христос здесь показывает, что предметом созерцания будет не то, что подлежит обыкновенному зрению, но некая поразительная сущность.
Я в них, и Ты во Мне; да будут совершены воедино, и да познает мир, что Ты послал Меня
См. Толкование на Ин. 17:22
Ст. 23-24 И возлюбил их, как возлюбил Меня. Отче! которых Ты дал Мне, хочу, чтобы там, где Я, и они были со Мною, да видят славу Мою, которую Ты дал Мне, потому что возлюбил Меня прежде основания мира
Здесь частицу «как» опять понимай в значении того, насколько человек может быть возлюблен. Итак, сказав, что они будут в безопасности, что они будут святы, что многие уверуют чрез них, что они получат великую славу, говорит теперь и о наградах, и венцах, предлежащих им по отшествии отсюда. «Хочу», говорит, «чтобы там, где Я, и они были»; и дабы ты, услышав это, не подумал, что они получат то же самое достоинство, какое и Он, прибавляет: «да видят славу Мою». Не сказал: да получат славу Мою, но: «да видят», ибо для человека величайшее наслаждение — созерцать Сына Божия. И в этом — слава для всех достойных, как и Павел говорит: «мы же открытым лицем, взирая на славу Господню» (2 Кор. 3, 18). Показывает же этим, что тогда будут созерцать Его не так, как ныне они видят Его, не в уничиженном виде, но в славе, которую Он имел прежде сложения мира. Имел же Я, говорит, эту славу потому, что Ты возлюбил Меня. Ибо «возлюбил Меня» — поставлено в средине. Как выше (ст. 5) сказал: прославь Меня славою, которою Я имел прежде бытия мира, так и теперь говорит, что слава Божества дана Ему прежде основания мира. Ибо истинно Отец дал Ему Божество, как Отец Сыну, по естеству. Так как Он родил Его, то, как Виновник бытия, Он же необходимо называется Виновником и Подателем славы.
Аз в них, и Ты во Мне
Я пребываю в них, и Ты во Мне, т.е. Я и Ты пребываем в них; как же Мы можем не сохранить их? (И прежде Иисус Христос сказал: аще кто любит Мя, слово Мое соблюдет: и Отец Мой возлюбит его, и к нему приидема и обитель у него сотворима (Ин. 14, 23). Но Я, говорит Иисус Христос, в них, как Бог по вере их, а Ты во Мне, как Отец по естеству)
Да будут совершени во едино
в единство, в согласие. Как раздор разъединяет, так согласие соединяет.
И да разумеет мир, яко Ты Мя послал еси
И прежде Иисус Христос говорил: да и мир веру имет, яко Ты Мя послал еси (ст. 21); а теперь повторяет то же самое, чтобы они непременно пребывали в единении, зная, что это особенно привлекает к вере людей.
И возлюбил еси их, якоже Мене возлюбил еси
Доказательством любви Божией к людям служило то, что Он не пощадил для них Своего Сына. И здесь якоже указывает не на равенство, а только на некоторое подобие, как и прежде указывалось (Часто же повторяет это слово Иисус Христос для того, чтобы доставить ученикам некоторое утешение таким сравнением и внушить большую смелость. До сих пор Иисус Христос вел речь о любви и согласии, а дальше Он будет говорить о наградах и венцах, предназначенных после настоящей жизни, чтобы еще больше ободрить Своих последователей).
Я в них, и Ты во Мне; да будут совершены воедино, и да познает мир, что Ты послал Меня
Загрузка...