В агонии слышу тихий голос — мне очень жаль,
И пассажиры будто знают, как тобой болею.
Впервые в жизни не хочу отсюда уезжать.
Дома другая жизнь, а без тебя я вряд ли сумею.
Промерзшие электрички выложил из спичек,
Это сказочное имя, прости, вошло в привычку.
Надеюсь эта песня попадет на твой рабочий стол,
И ты узнаешь, как Москва способна быть пустой.
Как может быть настырным и родным твой номер мобильный,
Так часто удалял его, чтоб не звонить тебе синим,
Мне очень жаль, ножом холодным резала нити,
Пыталась ставить жирные точки моей любви к тебе.
Одна лишь фраза может задушить или убить меня,
И я походу потерялся на твоей орбите.
Так важно было понимать, что я ей нужен,
Ведь её отсутствие — это смертельное оружие.
Душа летела над лужами,
Но не апрель, я простужен был.
Твоим смертельным оружием
Видимо сам я себя убил
Душа летела над лужами,
Но не апрель, я простужен был.
Твоим смертельным оружием
Видимо сам я себя убил.
Походу снова кто-то сглазил или помешал.
Стал ненавидеть выражение «мне очень жаль».
Мне насвистывает чайник, мол, не скучай,
Но печаль расписывает стены в одинокий причал.
Мечтал прижаться вновь губами к загорелым плечам,
Скучал по добрым разговорам, так, по мелочам,
И я тянусь к тебе, словно, цветы к холодному солнцу,
Что мне упорно твердит «забудь и успокойся».
В твоем понятии «останемся друзьями» — Значит быть недосягаемым и прятаться за расстоянием.
Мне очень жаль, но я по-прежнему близко.
Возможно, что-то может оказаться на моем диске.
Затаился в твоих фотоальбомах, прячусь в памяти твоей я в открытках на разворотах.
Жаль, не может нашептать тебе моя игрушка, что твое отсутствие — это смертельное оружие.
Душа летела над лужами,
Но не апрель, я простужен был.
Твоим смертельным оружием
Видимо сам я себя убил.
Душа летела над лужами,
Но не апрель, я простужен был.
Твоим смертельным оружием
Видимо сам я себя убил. In agony I hear a little voice — I’m sorry ,
And if passengers know how you get sick .
For the first time in my life I do not want to leave.
Housing is another life , and without you I can hardly I can.
The frozen trains laid out matches
This is a fabulous name , I’m sorry , in the habit .
I hope this song gets on your desktop ,
And you will know how Moscow can be empty.
As can be Assertive and family your number mobile,
So often delete it, so as not to call you blue
I’m sorry, cold knife was cutting thread
Trying to put the fatty point my love for you .
Only one phrase could stifle or kill me ,
And I was like lost on your orbit.
So it was important to understand that she needs me ,
After all, its absence — is a deadly weapon .
Soul flew over puddles
But it is not April, I had a cold .
Your deadly weapon
Apparently he killed himself , I
Soul flew over puddles
But it is not April, I had a cold .
Your deadly weapon
Apparently I myself killed himself .
Campaign again someone jinxed or prevented .
Began to hate the expression of & quot; I’m sorry & quot ;.
I was whistling kettle, supposedly do not be sad ,
But sorrow paints the walls in single berth .
Dreamed cuddle again lips to sunburned shoulders,
Missed a good conversation , so, in detail,
And I am drawn to you like flowers to the cold sun
What I stubbornly insists & quot; forget and take it easy & quot ;.
In your concept & quot; remain friends & quot; — So be unattainable and hidden behind the distance .
I’m sorry, but I still close.
Perhaps something can be on my hard disk .
Lurking in your photo albums , hiding in your memory I cards in a turn .
Sorry, can not you whisper my toy that your absence — it’s a deadly weapon .
Soul flew over puddles
But it is not April, I had a cold .
Your deadly weapon
Apparently I myself killed himself .
Soul flew over puddles
But it is not April, I had a cold .
Your deadly weapon
Apparently I myself killed himself .
Текст и слова песни Пицца-Душа летела над лужами
В агонии слышу тихий голос — мне очень жаль,
И пассажиры будто знают, как тобой болею.
Впервые в жизни не хочу отсюда уезжать.
Дома другая жизнь, а без тебя я вряд ли сумею.
Промерзшие электрички выложил из спичек,
Это сказочное имя, прости, вошло в привычку.
Надеюсь эта песня попадет на твой рабочий стол,
И ты узнаешь, как Москва способна быть пустой.
Как может быть настырным и родным твой номер мобильный,
Так часто удалял его, чтоб не звонить тебе синим,
Мне очень жаль, ножом холодным резала нити,
Пыталась ставить жирные точки моей любви к тебе.
Одна лишь фраза может задушить или убить меня,
И я походу потерялся на твоей орбите.
Так важно было понимать, что я ей нужен,
Ведь её отсутствие — это смертельное оружие.
Душа летела над лужами,
Но не апрель, я простужен был.
Твоим смертельным оружием
Видимо сам я себя убил
Душа летела над лужами,
Но не апрель, я простужен был.
Твоим смертельным оружием
Видимо сам я себя убил.
Походу снова кто-то сглазил или помешал.
Стал ненавидеть выражение «мне очень жаль».
Мне насвистывает чайник, мол, не скучай,
Но печаль расписывает стены в одинокий причал.
Мечтал прижаться вновь губами к загорелым плечам,
Скучал по добрым разговорам, так, по мелочам,
И я тянусь к тебе, словно, цветы к холодному солнцу,
Что мне упорно твердит «забудь и успокойся».
В твоем понятии «останемся друзьями» — Значит быть недосягаемым и прятаться за расстоянием.
Мне очень жаль, но я по-прежнему близко.
Возможно, что-то может оказаться на моем диске.
Затаился в твоих фотоальбомах, прячусь в памяти твоей я в открытках на разворотах.
Жаль, не может нашептать тебе моя игрушка, что твое отсутствие — это смертельное оружие.
Душа летела над лужами,
Но не апрель, я простужен был.
Твоим смертельным оружием
Видимо сам я себя убил.
Душа летела над лужами,
Но не апрель, я простужен был.
Твоим смертельным оружием
Видимо сам я себя убил.
В агонии слышу тихий голос — мне очень жаль,
И пассажиры будто знают, как тобой болею.
Впервые в жизни не хочу отсюда уезжать.
Дома другая жизнь, а без тебя я вряд ли сумею.
Промерзшие электрички выложил из спичек,
Это сказочное имя, прости, вошло в привычку.
Надеюсь эта песня попадет на твой рабочий стол,
И ты узнаешь, как Москва способна быть пустой.
Как может быть настырным и родным твой номер мобильный,
Так часто удалял его, чтоб не звонить тебе синим,
Мне очень жаль, ножом холодным резала нити,
Пыталась ставить жирные точки моей любви к тебе.
Одна лишь фраза может задушить или убить меня,
И я походу потерялся на твоей орбите.
Так важно было понимать, что я ей нужен,
Ведь её отсутствие — это смертельное оружие.
Душа летела над лужами,
Но не апрель, я простужен был.
Твоим смертельным оружием
Видимо сам я себя убил
Душа летела над лужами,
Но не апрель, я простужен был.
Твоим смертельным оружием
Видимо сам я себя убил.
Походу снова кто-то сглазил или помешал.
Стал ненавидеть выражение «мне очень жаль».
Мне насвистывает чайник, мол, не скучай,
Но печаль расписывает стены в одинокий причал.
Мечтал прижаться вновь губами к загорелым плечам,
Скучал по добрым разговорам, так, по мелочам,
И я тянусь к тебе, словно, цветы к холодному солнцу,
Что мне упорно твердит «забудь и успокойся».
В твоем понятии «останемся друзьями» — Значит быть недосягаемым и прятаться за расстоянием.
Мне очень жаль, но я по-прежнему близко.
Возможно, что-то может оказаться на моем диске.
Затаился в твоих фотоальбомах, прячусь в памяти твоей я в открытках на разворотах.
Жаль, не может нашептать тебе моя игрушка, что твое отсутствие — это смертельное оружие.
Душа летела над лужами,
Но не апрель, я простужен был.
Твоим смертельным оружием
Видимо сам я себя убил.
Душа летела над лужами,
Но не апрель, я простужен был.
Твоим смертельным оружием
Видимо сам я себя убил.
Читайте также:
Загрузка...